Наступила тишина. И Барни, и Лора понимали, что это не простая просьба — это подножка. Моральный шантаж, когда они должны пожертвовать своим спокойствием ради чужого семейного благополучия.

— Послушайте, Сидни, — сказала Лора, — естественно, я хочу, чтобы роды у меня приняли вы. Но если вы уверены в своих сотрудниках…

— Лора, я же вам обещал самых высококлассных специалистов, и я уже обо всем договорился. Ваша звездная команда готова. Во-первых, это Арманд Берковичи, акушер-гинеколог. У него самые золотые руки во всей стране. Сказать по правде, это единственный, кого я подпустил бы к собственной жене, если бы ей понадобилась операция. Я оставил ему вашу карту во всех подробностях, включая семейный анамнез. А вместо акушерки у вас будет сам доцент Реза Муради, крупнейший специалист по ультразвуковой эхографии. Он будет следить за состоянием ребенка, а Берковичи займется вами.

— Прекрасно! — ответил Барни, мысленно уже в который раз представляя себе, как их ребенка держат вверх ногами в свете операционных ламп.

— И опять-таки, — повторил Гастингс, — если вам будет спокойнее со мной, я готов отложить поездку. Малыш важнее.

Барни с Лорой переглянулись. Обоих одолевали сомнения. И в то же время они были готовы уступить нажиму Гастингса.

Наконец Лора сказала:

— Да что вы, Сид! Супружество — тоже очень важная вещь. Поезжайте. Я уговорю ребенка потерпеть до вашего возвращения.

— Черт! Черт! — бурчал Барни по дороге домой. — Как могут два врача поддаться на уговоры, когды мы оба знаем, что это большой риск?

— Удивительная вещь: докторов боятся даже их коллеги. Но вообще-то у нашего малодушия может быть и положительная сторона. Я слышала про этого Берковичи. Он вдвое лучше самого Гастингса, и, по правде сказать, я бы предпочла, если что-то пойдет не так, чтобы в палате был он. Так что, может, нам еще повезет и малыш родится в отсутствие Сидни.

Барни кивнул.

— Эй, Гарри, — обратился он к ее животу, — даю тебе пять дней, так что поторапливайся!

Малыш оказался гениальным — он слушался еще в утробе. Не прошло и суток, как у Лоры начались схватки.

— Черт! — внезапно испугался Барни. — Позвоню-ка я лучше Сидни. Как раз успеет прилететь.

— Нет, — возразила Лора, — он небось еще и до места не добрался. Давай лучше заметим по часам, когда будет следующая схватка, а потом начнем искать Берковичи.

Барни бросился за спортивным секундомером, засек интервал между схватками, после чего кинулся звонить. Он так разволновался, что дважды у него соскакивал палец с диска.

— Кастельяно, все в порядке, — успокоил он жену. — Берковичи уже в госпитале, оперирует какую-то женщину. Освободится в двенадцать. Сказали подождать, а когда интервал сократится до четырех минут, ехать в больницу. Думаю, лучше поехать прямо сейчас.

— Нет, Барн, если они говорят, что еще рано, то…

Она замолчала, чувствуя очередную схватку.

В двенадцать часов терпение Барни кончилось, он довел Лору до машины, неся в руках чемодан, упакованный три недели назад, и привез жену в родильное отделение. Лора едва успела опуститься на кушетку, как скорчилась от новой схватки.

Барни попросил позвать доктора Берковичи, но ему ответили, что тот еще в операционной. Он расценил это как хороший знак. По всему видно, очень внимательный доктор.

Привезли каталку и, невзирая на протесты Лоры, доставили ее в родильный зал.

Два часа. Берковичи все не шел.

— Чем он там занимается? — возмутился Барни. — Вырезает у нее все внутренние органы по одному?

— Тшш! — шикнула Лора. — Давай сосредоточимся на родах. А то, чего доброго, сам их будешь принимать.

Эта реплика не вызвала у мужа никакого восторга.

Три часа. Вошел невысокий, щуплый молодой человек с иссиня-черными волосами и представился доктором Муради, доцентом неонатологии, специалистом по мониторингу новорожденных.

— А где же ваш доктор Берковичи? — накинулся на него Барни.

— Все еще на операции. Мне сказали, операция очень сложная. Но это не важно, я его заменю. Сейчас посмотрим вашу жену…

Он подошел к Лоре и стал проверять открытие шейки матки. У Барни появилось неловкое чувство, оттого что такой мальчишка взял на себя контроль за ситуацией.

К этому моменту схватки у Лоры стали настолько частыми и болезненными, что она ни на чем больше не могла сосредоточиться.

— Я попрошу, чтобы пришла сестра и побыла с доктором Кастельяно, а я пока отведу вас выпить чашку кофе, — обратился Муради к Барни. — Это вас успокоит.

— Ступай, Ливингстон, — сказала Лора, выдавив из себя улыбку, — тебе надо передохнуть.

Барни обрадовался передышке. Смотреть, как мучается Лора, было тяжело. И в то же время он чувствовал себя виноватым. Вдвоем с молодым иранцем они отправились в сестринскую и сделали себе по чашке кофе. В этот момент к Муради подскочил совсем молодой врач, по-видимому стажер.

— Реза! — запыхавшись, сказал он. — У меня в пятой палате проблема с преждевременными родами. Боюсь, один не справлюсь…

Иранец улыбнулся и сказал:

— Сейчас взгляну.

Он положил руку на плечо молодому коллеге, и они вышли.

«Так, — подумал Барни, — должно быть, он хороший специалист, раз к нему бегут за советом». И отправился назад к Лоре.

Интервал между схватками несколько сократился, а сами они стали продолжительнее и интенсивнее.

— Барн, позови Берковичи! — прорычала Лора. — Я больше не могу терпеть!

— Доктор Кастельяно, волноваться не стоит, — раздался от двери голос Муради. — Я уже говорил с доктором и сообщил, что до полного раскрытия еще далеко и у него есть время перевести дух. Он семь часов стоял за операционным столом.

Барни тревожился все сильнее.

— А вам не кажется, что пора ей дать обезболивающее?

— Как вы и просили, мы ей дадим эпидурал, чтобы она оставалась в сознании в момент родов. Но это немного попозже. А я пока посоветуюсь с анестезиологом, что ей дать сейчас, чтобы облегчить ее состояние.

— Отлично, — обрадованно ответил Барни. — Просто замечательно.

— Эй! — окликнула Лора слабым голосом. — Ты сегодня что-нибудь ел?

Барни подошел и взял ее за руку.

— Не помню. Зато я знаю, что ты со вчерашнего дня крошки в рот не взяла.

— Мне нельзя. И ты это знаешь. Но это не означает, что ты должен за компанию морить себя голодом. Спустись вниз и поешь.

— Нет, Лора. Я намерен находиться здесь в роли твоего секунданта.

Тут в палату вошел Муради. За ним высилась могучая фигура анестезиолога. Тот немедленно приступил к делу: